Стихи других авторов
-
-
-
Презрев законы мирозданья,
Презрев идеи созиданья,
Презрев людскую скорбь и смех,
Презрев пространство, космос, время,
Презрев весь мир, взлетев над всеми,
Я хуй кладу на вас на всех! -
В одном подвале старом
где тьма бомжей живет
малютки-медовары
варили вкусный мед.
Из тазика метлою
намазывался он
красивым темным слоем
на нарезной батон.
Он пачкал рот и руки
и капал на пальто.
И шли такие глюки,
каких не ждал никто.
Пришел король шотландский —
под юбкой два чулка.
Посыпались пингвины
из люков с потолка.
Единорог с подковой.
Маршак, читавший стих.
И даже участковый
с командой понятых.
Поймал бомжа за руку,
и на ухо орет —
раскалывайся, сцуко,
как варишь этот мед!
А тот кивнул для вида,
и сдерживая смех,
сказал — рецепт я выдам,
но только не при всех.
Я выдать все согласен
коварному врагу.
Но не могу при Васе.
Без Васи я смогу.
Разденьте Васю голым,
свяжите скотчем рот,
и йобните тяжелым,
и Вася пусть умрет.
Затем схватите Колю,
а лучше Игорька,
и пизданите что ли
их током из щитка.
Потом хватайте Мишу
(хоть Миша ни при чем)
и замуруйте в нишу
раствором с кирпичом.
Сожгите нахуй Валю,
воткните нож в Петра..
И так бомжей в подвале
душили до утра.
А утром спозаранку
герой ответил: бля.
Берешь сгущенки банку
за двадцать три рубля.
Кладешь ее в кастрюлю
и варишь на огне.
Вся тайна меда, хуле!
Нашли, блять, тайну мне...Сейчас будет мораль.
Из вереска напиток
забыт давным давно —
источник гепатита,
отрава и говно.
А мы как прежде, снова,
по десять раз на дню
всех уебать готовы
за каждую хуйню. -
-
Игорь Иртеньев
Тому назад лет триста,
А может и пятьсот
Влюбился в тракториста
Молоденький сексот,И дал тому по пьянке
Он певчего дрозда,
Как это на Лубянке
Водилось в те года,Когда железный Феликс,
Известный экстремал,
С трудом железный пенис,
Над площадью вздымал.…Откинув тайны полог
Скажу вам, как чекист –
Роман их был не долог
И на руку нечист.Хотя поди пойми там
Кто прав, кто виноват,
Но грязным содомитам
Одна дорога – в ад. -
В Москву приехал Талибан
и встретился с людьми.
Хотя когда-то был ебан
в отечественных СМИ.
И числился у нас в стране
примерно как ИГИЛ
(что запрещён ещё вполне
с утра сегодня был).
Но тут пути другого нет,
и если припекло —
мы чёрту сделаем минет
Америке назло! -
-
-
по наводке Псоя Короленко ))
Осип Мандельштам
На откосы, Волга, хлынь, Волга, хлыньНа откосы, Волга, хлынь, Волга, хлынь,
Гром, ударь в тесины новые,
Крупный град, по стеклам двинь, — грянь и двинь,
А в Москве ты, чернобровая,
Выше голову закинь.
Чародей мешал тайком с молоком
Розы чёрные, лиловые
И жемчужным порошком и пушком
Вызвал щёки холодовые,
Вызвал губы шепотком…
Как досталась — развяжи, развяжи —
Красота такая галочья
От индейского раджи, от раджи
Алексею, что ль, Михалычу, —
Волга, вызнай и скажи.
Против друга — за грехи, за грехи —
Берега стоят неровные,
И летают по верхам, по верхам
Ястреба тяжелокровные —
За коньковых изб верхи…
Ах, я видеть не могу, не могу
Берега серо-зелёные:
Словно ходят по лугу, по лугу
Косари умалишенные,
Косят ливень луг в дугу.
1937 г. -
Zayats на КС:
В довольно занудном фильме "Покровские ворота" есть блестящий эпизод - лекция Глеба Орловича по фалекову гендекасиллабу. Для тех, кто не увлекается советским кинематографом, вкратце перескажу предысторию. Лев Хоботов, коллега Орловича, живет в коммунальной квартире с бывшей женой и ее новым возлюбленным. Для литературной богемы это весьма заурядная ситуация, скажем, Дмитрий Философов жил у Мережковского и Гиппиус в статусе любовника обоих. Однако, в отличие от Философова, Хоботов несколько тяготится участием в "тройственном устройстве мира". Орлович, под маской поддержки и солидарности, откровенно издевается над слабовольным приятелем.
В качестве примера фалекия выбраны стихи В.Я. Брюсова "К статуе гермафродита", в которых развивается античный тезис, что при наличии двух начал побеждает женское, т.е. гермафродит переходит в полностью подчиненное положение. Причем название заменено на "Подражание Луксорию", т.е. карфагенскому сатирику, известному своей прямолинейностью. Читать текст Орлович доверяет своей экзальтированной супруге, которая возбуждена фантазиями о двух мужьях и не замечает, что фабула для Хоботова более чем оскорбительна. Слушать стихи об утрате гермафродитом мужских качеств ему приходится в присутствии медсестры, с которой у Хоботова как раз намечается роман (по счастью, та равнодушна к поэзии и, похоже, даже не улавливает бисексуального подтекста).
Но интереснее формальная сторона вопроса. Почему фалекий "состоит из четырёх хореев и одного дактиля на второй позиции", если "большая постоянная цезура после арсиса третьей стопы"? Не проще сказать Хо_Хя2//ПтII-IV или вместо пентона - ямб с амфибрахием, если уж пытаться изложить силлабо-метрику логаэдов в тонических терминах? И что с третьей строкой "ты двойной предаваться жаждешь страсти", здесь явно исключена цезура предавать//ся. Наверное, стоило не ограничиваться двумя минутами, а дать Орловичу ответить на возникающие вопросы.
-
